О книге: "современная культовая книга". Герои - три молодых человека, живущих в пустыне. Объединяет их неприязнь к существующим моральным ценностям так называемого поколения "яппи", из которого они яростно выделяются, при чем успешно. Их совершенно не интересует ни карьерный рост, ни материальные блага, ни социальный статус, ни семейные и национальные традиции, ни мнение окружающих. Их раздражает штамповованный мир, размноженный на гигантских заводах, лежащий гигантскими тиражами в гигантских супермаркетах. Если подарки, то это тринитит из Аламорго, где происходили первые ядерные испытания, а не банальный галстук; если рождество, то в доме, густо уставленном свечами, а не семейные посиделки у телевизора; если эмоции, то из самой глубины души, а не приобретенные в турагенствах пластиковых аляповатых заменителей; а если истории, то самые странные, необычные и восхитительные. Они боятся ядерного Конца Света, хотя прячут свой страх за циничной маской, они работают в небольших конторах (правда, только для того, чтобы питаться), они влюбляются, ездят на рождество к родителям, они обычные, в общем-то, люди. Герои совсем не похожи ни на анархистов-нигилистов, ума которых хватает только на отрицание, ни на пассивных хиппиобразных созерцателей собственного Я, весь жизенный акцент которых сосредоточен на кислотных трипах и фри-лаве. Они не пропадут, хотя кто-то и назовет их неудачниками. Да, в иерархии современного мира их место выглядит не очень приятно, но это их совершенно не огорчает, более того, они сами к этому осознанно и целенаправленно стремятся, являясь при этом представителями не самого нищего слоя общества. Ну и кроме того, они - одушевленные, они - яркие, они - единственные живые среди череды яппи, повсеместно сопровождающих их на протяжении всей книги. Очень хорошо сказано о вещах, вроде рафинированного и стерилизованного "стиля нью-эйдж", панических приверженцев экологической чистоты, зашоренных карьеристах. Да и написано весьма приятно. Самое интересное, на мой вкус, в этой книге - это короткие рассказы, которыми делятся между собой Энди, Дег и Клер, ну и отдельного слова вызывает словарик жаргонизмов, который прерывает неспешный ритм повествования отдельными кусочками рекламных роликов. (Отзыв позаимствован здесь: _smarty)

 Мы тратим молодость на приобретение богатства, а богатство – на покупку молодости.

 Мы приехали сюда покрытые ранами и болячками, с кишками, закрученными в узлы и уже не думали, что когда-н. нам удастся опорожнить кишечник. Наши организмы, пропитанные запахом копировальных машин, детского крема и гербовой бумаги, взбунтовались из-за бесконечного стресса, рожденного бессмысленной работой, которую мы выполняем неохотно и за которую никто не благодарил. Нами владели силы, вынуждавшие нас глотать успокоительное и считать, что поход в магазин – это уже творчество, а взятых видеофильмов достаточно для счастья.

 Каннибализм времени

 Все мы по утрам идем на работу только по одной причине: мы боимся того, что случится, если мы этого не сделаем.

 Кризис пост-юности: духовный и интеллектуальный крах, наступающий после 20 лет часто вызванный неспособностью функционировать вне школы, вне четко заданных упорядоченных отношений, в купе с осознанием своего одиночества в мире.

 Характерная особенность – привычка к глотанию таблеток, даже если ничего не болит.

 … мой кризис был не просто крушением юности, а крушением класса, пола, будущего и не знаю чего еще… Все события стали знамениями. я утратил способность воспринимать что-то буквально.

 … когда Господь создает семьи, он просто тычет пальцем в телефонный справочник, попадая наугад, а потом говорит тем, кого выбрал: «Эй, следующие 70 лет вы проведете вместе, хотя у вас нет ничего общего и вы не нравитесь друг другу. Но если вы хоть на секунду почувствуете, что эти люди вам чужие – вам станет стыдно».

  Я никогда не влюблялся, и это – проблема. … я хочу влюбиться. По крайней мере, мне так кажется. Не знаю. Все настолько … запутанно. Ну ладно, ладно, по крайней мере я признаю, что не хочу прожить жизнь в одиночестве.

 Все мы рождаемся с письмом внутри, и только если будем искренни сами с собой, получим позволение прочесть его, прежде чем умрем.

 Воспроизводство смертников: рождение детей с целью скрыть тот факт, что ты не веришь в будущее человечества.